Введение:
Все эти обусловленности тоже могут быть проанализиро¬ваны и зафиксированы в ряде закономерностей, тенденций и правил, чему служат широкие исследования в рамках лексикологии, лексикографии, теории речевых актов, функциональной стилистики, широко понятого речевого этикета. Однако, изучая сочетаемость, мы сталкиваемся и с другим аспектом ее соотношения с понятием нормы. Объясняя, формулируя и фикси¬руя нормы сочетаемости слов, мы должны определить отношение к случаям нарушения этих норм. Признание необходимости семанти¬ческого согласования элементов сочетания или требование так назы¬ваемой «компатибильности» (то есть совместимости) слов в связном тексте иногда приводят к выводу, что несовместимость понятий свидетельствует о возникновении «асемантических», «неправиль¬ных» предложений. В методике преподавания подобные явления классифицируются как ошибка. Рассуждения об обоснованности и санкционированности существования в языке сочетаний, не укладывающихся в нормы сочетаемости, ставит перед лингвистами ряд вопросов, как то существуют ли какие-либо границы, ограничения для метафорической сочетаемости, или допустимо любое сочетание слов, если оно может быть истолковано, интерпретировано как художественный прием, и существуют ли какие-либо закономерности, правила создания подобных сочетаний, правила, которые могут быть выделены, описаны, зафиксированы как своего рода норма для художественной речи данного языка.
Глава 2:
одного из базовых компонентов
Оксюморон рассматривают как стилистическую фигуру, которая представляет собой сочетание противоположных по значению лексических единиц. Этот прием определяют как «художественно-логический» оборот несочетаемых и даже противоречивых, противоположных по смыслу понятий.
Оксюморонные сочетания интересны в плане отношения, взаимодействия атрибута и носителя атрибуции. Неоднозначность денотата (референта) обусловливает сложность наименования. Оксюморон сам по себе развивает признак объекта, расширяет его, доводя этот признак до максимальной степени выражения, атрибут и носитель атрибуции дополняют, усложняют значения друг друга контрастными характеристиками.
Оксюморон есть проявление семантического аналитизма, его можно назвать вторичной аналитической формой. Оксюморонные аналитемы возникают на базе определенной синтаксической модели и имеют денотативную соотнесенность, при этом оксюморон называет сложный, противоречивый, не всегда доступный однословному обозначению денотат (например, веселый меланхолик, нежная грусть, праздничная повинность, ложь будет правдой, мирный разбойник, беззвучный крик, томительно-страшное наслаждение, не-гулянье, день был без числа, это будет вчера, т.п.).
Как известно, языковой базой для построения оксюморона служит антонимия. Степень проявления антонимичности позволяет говорить о взаимовлиянии полярности и динамики: чем больше полярность, тем больше динамики, чем меньше полярности, тем меньше динамики. Поэтому оксюмороны, которые представляют собой соединение наиболее отдаленных понятий, являются наиболее сжатыми, подвижными в области употребления, легко выходят за рамки авторского текста. Например, такие соединения слов, как «бедный богач», «живой труп», «молодой старик», «взрослый ребенок» и т.д., ярче отображают денотат, поэтому приобретают характер общеупотребительных.
Прозрачность денотата – причина окказиональности употребления. Окказиональность является одним из признаков оксюморона, но, как уже выяснилось, существуют оксюмороны и общеупотребительные, например, «живой труп», «добровольно-принудительный», «чертовски хорош», «ужасно красив» и т.д.
В составе оксюморона компоненты-антонимы подвергаются лексико-грамматической, либо только грамматической трансформации
Заключение:
Границы лексической сочетаемости слов в поэтических и прозаических текстах могут быть расширены, именно поэтому исследователи считают необходимым говорить о своеобразной нормативности определенных видов нарушения лексической сочетаемости слов в рамках художественного текста. Семантическая несочетаемость слов не является препятствием для создания художественных образов, а иногда является и средством их создания.
Именно нарушение привычных связей слов, придающее им новые оттенки значения, лежит в основе многих классических образов, ставших хрестоматийными примерами эпитетов, метафор, метонимий.
В основе метафоры лежит нарушение наложенных на сочетаемость слов ограничений, набор возможных ролей зависимого слова не расширяется, однако его нестандартность приводит к переосмыслению опорного слова. Зависимое слово (например, в генитивной конструкции) получает интерпретацию, задаваемую той категорией, с которой соотнесено опорное. В результате применения стандартных интерпретаций в нестандартных условиях возникает новое метафорическое наименование предмета, явления, лица и т.д. Следует заметить, что во многих случаях контекст является абсолютно необходимым условием реализации конструкции, поскольку задаваемая контекстом роль опорного слова является единственным основанием сравнения.
Слова ассоциируются с комплексными представлениями, допускают различные переосмысления и их совмещения, что создаёт ощущение многообразия интерпретаций. Сочетание противоположных по значению лексических единиц в художественном тексте именуется оксюмороном. Оксюморон развивает признак объекта, расширяет его, доводя этот признак до максимальной степени выражения, атрибут и носитель атрибуции дополняют, усложняют значения друг друга контрастными характеристиками. Значения компонентов оксюморона тесно связаны, сопричастны, они могут вступать в синонимические (голос нем, громкая тишина, молчаливая беседа, несказанные речи) и антонимические (; печальная радость, смех сквозь слезы, кривая улыбка) отношения.